Душевное потрясение надолго остается в памяти. Особенно если оно связано с моментом озарения. С открытием самого себя... Пожалуй, лето 1992 года было самым счастливым в жизни Терессы Кедык. Сердце переполняла радость — сбывается мечта стать художником. Год учебы в Витебском пединституте пролетел как один день. И вот у второкурсников — первый пленэр. Да не где–нибудь, а в живописнейшем уголке — на берегу Западной Двины, возле самого музея–усадьбы Ильи Репина «Здравнево». Жили студенты в палатках. Обостренно и жадно воспринимая окружающий мир, они нагружались впечатлениями, как пчелы нектаром. И каждый нес эти драгоценные капли на свой мольберт...

В ту ночь луна светила необыкновенно. И тишина такая, будто природа затаила дыхание. По крутому берегу Тересса спустилась к реке. И будто озноб пробежал по ее телу. Нет, не от речной прохлады — от сильного волнения. От небывалого ощущения преодоления пространства и времени. Все, что видели ее глаза, почти 100 лет назад видел великий художник. И эту лунную дорожку, пересекающую реку. И темную гряду леса на том берегу. И одинокую фигуру девушки, стоящей у самой воды спиной к художнику. И Тересса вдруг почувствовала себя на месте той девушки. Вот только собаки не было у ее ног... А луна светила, как и сто лет назад. И те же звезды мерцали на небе. И так же над звездами восходили еще звезды. И ей почудилось, что вечность заглянула в ее душу... «О чем же думала та девушка, стоя у воды? Что мучило, что терзало ее сердце? Лица не видно, значит, никто никогда об этом не узнает. Покой же, тишина да земная благодать в природе не всегда находят место в душе, — размышляла Тересса. — А что происходило с художником, когда он писал «Лунную ночь»? Ведь в его творчестве это было не лучшее время...» И ей вспомнились строчки из письма Ильи Ефимовича В.Стасову: «А я здесь в Здравневе живу самой первобытной жизнью, какой жили еще греки «Одиссеи». Работаю, разве только землю с лопатой, да камни. Часто вспоминаю Сизифа, таскавшего камни, и завидую чудесам над Антеем. Ах, если бы и меня это прикосновение, близкое к земле, возобновило бы мои силы, которые в Петербурге в последнее время стали порядочно хиреть...»

«Но если великие, может быть, гениальные художники испытывают разочарование и упадок творческих сил, то что говорить о художниках среднего таланта?» — подумала Тересса и почувствовала холодок тревоги. А душа ее ждала верных и надежных слов, обещаний и гарантий, которые, казалось, вот–вот прозвучат в этой лунной ночи. Вдруг с пронзительной ясностью она поняла, что всякий талант — это дар от Бога. И если судьба вложила его в твои руки, ты должен по мере своих сил сполна отработать его. Не помышляя о славе, но заботясь об учениках. И это было как озарение.

Синее и желтое

— Если художник смешает синюю краску с желтой, то на палитре получится зеленый цвет. И чем больше будет синей краски, тем зелень гуще, сочнее. И в этом нет ничего необычного. Познав, как происходит сотворение весны, как природа смешивает краски и весь мир окунает в зеленый цвет, живописец перенес это таинство на свой холст. Каждая картина — кусочек реальной жизни, одушевленный дыханием художника...

Когда я наблюдаю за работой моих учеников (а их у меня — 17), меня охватывает такое чувство, будто каждый из них творит весну... в своем сердце. Создает в нем светоносный запас на всю свою жизнь. И каждый строит (в этом я абсолютно уверена) самый хрупкий и самый высокий храм на свете — человеческую душу. В рисунках моих учеников много тепла и солнца. И это меня радует: растут полноценные, открытые для счастья люди. А те, у кого тепла мало, обделены счастьем. Чувства их притуплены, радости искажены. У них не накапливается мудрость. Им неведомы муки совести. И чужая боль для них — ничто... Сегодня об экономическом кризисе говорят так много, что реакция нормального человека на его угрозы и последствия равна почти нулю. Люди давно поняли, что при любом раскладе богатые станут еще богаче, а бедные превратятся в нищих. Но почему никто не говорит о духовном кризисе, который убивает человеческие души? Ведь его последствия для будущего нации ни с чем не соизмеримы. Детские школы искусств — это островки тепла и света в ледяном океане бездуховности. Никто не станет оспаривать значимость воспитательной роли средней школы. Однако исключение из школьной программы предметов эстетического цикла, несомненно, принесет свои горькие плоды. Говорю об этом с болью. В недавнем прошлом я преподавала предмет «Мировая художественная культура». По своему опыту знаю, как много давал он школьнику, особенно сельскому, для развития его «шестого» чувства. Чувства прекрасного...

В Лидской детской школе искусств занимаются 600 учащихся. Музыка, хореография, изобразительное искусство, эстрада — каждый волен делать выбор по душе. И к каждому в нашей школе отношение — самое душевное. У нас замечательный коллектив преподавателей. Директор школы Елена Николаевна Спирина — руководитель, о котором можно только мечтать. Честно говоря, мне всю жизнь везет на добрых людей. А здесь такие все без исключения. По словам Льва Толстого, у человечества есть только один путь — увеличение добра. Вот этой великой цели и служит наша школа искусств. Как чародей–садовник, она выращивает в детских душах доброту. Для меня не имеет значения, станут ли мои ученики профессиональными художниками. Гораздо важнее, чтобы они научились чувствовать и понимать красоту. Сумели увидеть в самом обычном необычное. И от своего открытия испытали бы радость и восхищение. Однажды у Константина Паустовского я прочла слова признания, которые потрясли меня до глубины души: «Все красоты Неаполитанского залива не променяю я на ивовый куст, обрызганный росой». Как все просто и в то же время — величественно! Ведь за этим кустом, обрызганным росой, встает великая Родина. А любовь к родной земле в громких словах не нуждается. Она должна быть тихой, такой же естественной и непрерываемой, как само дыхание. Работы моих учеников убеждают меня, что любовь к родной земле живет в детских душах. Они разные, мои воспитанники, и потому особенно для меня интересны. И у каждого — свой маленький талант. А у кого–то — настоящий дар... Когда кто–то из детей в отчаянии восклицает: «У меня ничего не получается!» — я объясняю ребенку, что еще не пришло время для раскрытия его способностей. Но они зреют внутри. И наступит миг, когда юный художник сумеет выразить все, что чувствует. Так оно и происходит. Для учителя нет большей радости, чем победы его учеников. Вот уже три года подряд наши воспитанники участвуют в Международном Московском рождественском конкурсе–фестивале детского изобразительного творчества «Вифлеемская звезда». И каждый год становятся его лауреатами. В прошлом году моя ученица Гражина Кастусик получила диплом I степени за работу «Постриг Александра Невского». А Лиза Слабыш стала дважды лауреатом престижного конкурса. В минувшем году была отмечена ее работа «Волшебный вечер Рождества», а в нынешнем она привезла диплом I степени за «Портрет адмирала Зиновия Рождественского». Что же побудило юную художницу обратиться к драматическим событиям русско–японской войны? Человек велик не только в победах, но и в поражениях. Если его героизм, дух и воля не сломлены. Вот главная идея сюжета. И она легко переносится на реалии нашей жизни. Воспитанница художественного отделения нашей школы Маша Турчак — также дипломант конкурса «Вифлеемская звезда–2009». А пять воспитанников нашей школы в этом году стали лауреатами специального фонда Президента Беларуси по поддержке талантливой молодежи. А чего стоит наша маленькая звездочка семилетняя Вероника Лукашевич! Когда я рассказала ей, сколько людей подходило к ее «Горнице», выставленной в числе лучших 200 работ в храме Христа Спасителя, в глазах девочки сияло счастье. Вот в такие мгновения я чувствую, что и в моем сердце цветет весна...

Нельзя жить без образа в душе, который несет в себе веру в свою необходимость людям. Что именно ты как никто другой нужен им для делания добра. А оно — солнце жизни.

На снимке: преподаватель художественного отделения Лидской детской школы искусств Тересса Кедык.

Фото автора.
Леонид ЕКЕЛЬ, www.sb.by