После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году в Лиде постоянно дислоцировалась какая–нибудь воинская часть или формирование царской армии.

Только что мы достойно отметили годовщину освобождения от немецко–фашистской оккупации. Тем временем грядет другая историческая дата — 95–летие начала Первой мировой войны, также нанесшей человечеству, и Беларуси в том числе, огромные людские и материальные потери, не поддающийся подсчету моральный и психологический урон. Война длилась 4 года и 3 с половиной месяца. В ней участвовало более 30 стран мира. Под ружье поставили свыше 70 миллионов человек, из которых 13,6 миллиона погибли, 20 миллионов стали инвалидами. Материальный урон достиг 360 миллионов долларов.

Свой рассказ я хочу повести о событиях тех дней в моем городе Лиде — вряд ли они отличались от происходившего тогда в других городах Белоруссии, в то время — Российской империи.

После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году в Лиде постоянно дислоцировалась какая–нибудь воинская часть или формирование царской армии. В 1872 — 1887 годах здесь находился 4–й полк донских казаков. В городе располагались его штаб и некоторая часть личного состава. Остальные — в окрестностях Лиды. В 1887 — 1891 годах в Лиде находился 2–й железнодорожный батальон. После его перевода в Барановичи в город передислоцировали 89–й резервный батальон пехоты из Динабурга (Даугавпилс, Латвия). Со временем он был переформирован в резервный полк, из которого потом создали 172–й пехотный полк.

Частично личный состав полка квартировал в частных домах, остальные располагались в имении Несиковщина под Лидой и в местечке Белица, которая в 30 километрах к югу от города. Летом полк выезжал в лагерь под Ораны (Варена, Литва), откуда возвращался обычно 28 сентября.

В 1908 — 1912 годах на землях, подаренных городом, военная строительная комиссия во главе с генерал–майором Каннабихом построила для лидского полка просторные и на то время хорошо оборудованные казармы. Не будет лишним сказать, что на строительство использовали кирпичи с закрытого царскими властями монастыря ксендзов–кармелитов и с их же разрушенного строения, находившегося некогда напротив фарного костела Крестовоздвижения на улице Советской.

В 1912 году полк отпраздновал новоселье. Командовал им тогда полковник Владимир Романов. Военным комендантом города служил подполковник Коровников. Лида и Лидский уезд входили в состав Виленской губернии, а лидский пехотный полк — в Виленский военный округ, который возглавлял генерал–адъютант Павел фон Ренненкампф. Сам командующий и штаб округа находились в Вильно.

Во время вспыхнувшего конфликта между Австро–Венгрией и кайзеровской Германией с одной стороны и Сербией — с другой Россия не колеблясь заняла сторону Сербии. Лидский полк в этот момент находился в летнем лагере под Оранами и готовился к учебным стрельбам. На полигоне уже выстроились пушки, как вдруг поступила телеграмма с приказом прекратить учения, свернуть лагерь и маршем выступать к месту постоянной дислокации — в Лиду. Одновременно были созваны курсанты Виленского военного училища, находившиеся в том же лагере, и совершенно неожиданно для всех начальник училища генерал–майор Адамович зачитал приказ о присвоении военных званий примерно 170 юнкерам выпускного класса. Такие торжества, как правило, проводились в день Преображения Господня, 19 августа. Единственное, что сумели вручить молодым офицерам, — офицерские сабли. Обмундирование еще не было готово.

Через несколько часов лагерь ликвидировали, и войска начали свой марш. В воскресенье, 26 июля, по железной дороге из Оран в Лиду прибыла часть полка и не мешкая взяла под охрану все железнодорожные объекты: железнодорожные пути, мосты, водопроводы и другие технические средства обслуживания, а также связь. Везде стояли вооруженные солдаты, запрещался выход на перрон. На станции вывесили объявление, что железная дорога отныне не отвечает за своевременную доставку грузов и багажа граждан, что стало первой ласточкой — предвестницей приближающейся бури. Затем последовал плакат за подписью Ренненкампфа об ответственности каждого за повреждение железнодорожных путей, телеграфа, других средств связи и коммуникации. Одновременно запрещалась как государственная, так и частная торговля алкогольными напитками.

29 июля Россия объявила всеобщую мобилизацию. В Лиде она началась днем позже — 30 июля. Перед этим на главной площади города собрались горожане — читали только что полученные газеты. А над ними, совершая учебный полет, кружил самолет «Фарман». Вдруг аэроплан быстро и резко стал снижаться и падать. Толпа зевак бросилась врассыпную в ближайшие переулки — Коммерческий, Полицейский, Стекольный... Но пилот выровнял машину, и она снова взмыла под облака. В это время по Виленской (теперь Советская) улице на извозчике к полицейской управе мчался, держа в поднятой руке телеграмму, уездный полицейский исправник Гроте де Буко. И всем стало ясно: мобилизация! В мгновение ока улица опустела. Всю ночь город не спал. Каждый понял: война неизбежна и никого она не минует.

Мобилизацию должны были проводить совместно управление военного начальника, призывная комиссия и полиция. Председатель призывной комиссии граф Грабовский лечился в то время в Петербурге. Поэтому его обязанности исполнял поручик запаса Михаил Трофимов. Медицинский осмотр призываемых проводился в городском парке — сегодня это район кинотеатра «Юбилейный».

Жизнь в городе стала весьма напряженной. На почте и телеграфе вводится военная цензура. Цензорами назначили советника двора Коленкевича и бывшего асессора попечительства дворянства Брюхова.

Утром в четверг, 6 августа, на плацу в казармах выстроился 172–й лидский полк в полном походном снаряжении. Полковой священник отслужил молебен, а командир полка Романов приветствовал личный состав, пожелал быстрейшей победы и возвращения с фронта к родным очагам. И полк ушел... Назад он больше никогда не вернулся. В то время полк насчитывал 4.000 штыков. После войны и революции в России из немецкого плена в Лиду и Лидский уезд возвратилось около пятой части рядовых солдат и лишь несколько офицеров. Так сложилась судьба 172–го лидского пехотного полка, так закончилась его биография...

Лето 1914 года выдалось на редкость знойным. Температура воздуха в тени достигала 40 градусов. На протяжении нескольких недель не выпало ни капли дождя. Некогда труднопроходимые Докудовские и Дитвянские болота высохли так, что по ним ездили, как по полю. Вокруг клубились облака дыма — горели леса и торфяники. Ночью над ними виднелись зарева пожаров. Август оказался жарким как в прямом, так и в переносном смысле, как в природе, так и в обществе.

Анатолий КУЛЕШ, Лида.

Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.

© www.sb.by